13-10-2023
Украи́нство (укр. українство) — представление украинского движения в общем либо феномена формирования украинской нации как политической идеологии[1][2][3][4][5][6]. Понятие получило распространение в публицистической и научной среде с конца XIX — начала XX века в австро-венгерской Галиции, затем в Российской империи как в среде сторонников украинофильства, так и в среде их оппонентов. Существует множество различных теорий и оценок сущности украинства как политического, социального, национального, религиозного[7] движения.
Содержание |
Первые попытки анализа украинства как социально-политического феномена в научной среде известны с начала XX века. В 1904 году галицкий русский публицист, общественный деятель и историк Осип Мончаловский в работе «Главные основы русской народности» одним из первых выразил свой взгляд на явление украинства, согласно которому:[8]
…украинствовать значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную «украинскую» самобытность. Украинство — это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапогов: идолопоклонство пред областностью, угодничество пред польско-жидовско-немецкими социалистами, отречение от исконных начал своего народа, от исторического самосознания, отступление от церковно-общественных традиций. Украинство — это недуг, который способен подточить даже самый сильный национальный организм, и нет осуждения, которое достаточно было бы для этого добровольного саморазрушения!
В 1906 году историк и один из идеологов украинского национализма Михаил Грушевский в Санкт-Петербурге опубликовал отдельным изданием работу «Украинство в России, его запросы и нужды»[9], которая являлась одной из глав его труда «Очерк истории украинского народа», в которой главной целью украинства определялась историческая необходимость уравнивания в правах украинского народа с русским. В 1912 году Грушевский опубликовал в только открывшемся московском литературном журнале «Украинская жизнь» статью с названием «Украина и украинство»[10], в которой выступил с жесткой критикой тех представителей «украинства», которые признают неспособность «украинского племени» к государственной жизни[11].
В 1912 году русский государственный чиновник и врач Сергей Щёголев в Киеве издал объемную работу «Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма»[12], а в 1914 году — специальную работу, посвящённую анализу феномена украинства: «Современное украинство. Его происхождение, рост и задачи»[13], где украинство рассмотрено как сепаратистское политическое движение. В 1917 году библиограф Владимир Дорошенко в Вене издал работу «Украинство в России. Новейшее время» (укр. «Українство в Росії. Новійші часи»)[14], в которой изложил свой взгляд на предысторию формирования украинства и сделал вывод, что сознательное украинство (укр. свідоме українство) сформировалось в России в конце 1890-х гг.
В написанной в 1918 году историком Андрей Стороженко статье «Малая Россия или Украина?», которая была издана в Киеве в сборнике «Малая Русь» под редакцией Василия Шульгина (а затем и в Одессе), украинство рассматривалось как здание, построенное на идейном фундаменте, заложенном в XIX веке представителями особенной «украинской» школы польских учёных и поэтов[15].
После Революции и Гражданской войны, законившейся образованием УССР и установлением советской власти на большей территории Украины, а также вхождением Западной Украины в состав Польши, Чехословакии и Румынии, научное изучение феномена украинства в СССР и странах Восточной Европы практически не осуществлялось.
В среде эмиграции происходила некоторая научная дискуссия между представителями украинской и русской политической эмиграции, состоящая преимущественно в критике украинства общерусскими эмигрантскими историками, в частности, историком-славистом Андреем Стороженко, который издал в 1925 году в Берлине работу «Украинское движение. Краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминаниям»[15], а также историком Иваном Лаппо, издавшем в Ужгороде (входившем тогда в состав Чехословакии) в 1926 году работу «Происхождение украинской идеологии Новейшего времени»[16]. Однако масштабы научной дискуссии и изучения феномена украинства в этот период в целом были невелики, и в дальнейшем переместились преимущественно в публицистическую среду. В послевоенный период в эмиграции вышло исследование «Происхождение украинского сепаратизма» (1966)[17] русского историка и писателя Николая Ульянова. В нём Ульянов подробно рассматривает развитие движения за автономию и независимость Украины, происхождение и эволюцию украинской национальной идеи, начиная с периода запорожского казачества и заканчивая XX веком. В отличие от других русских исследователей Украины консервативного направления, Ульянов усматривает истоки украинского сепаратизма не во влиянии Польши, а в явлении запорожского казачества.
Новая актуализация исследования украинских движений произошла с распадом СССР возникновением в 1991 году независимой Украины. В России исследованию украинства посвящены работы сотрудника института славяноведения РАН Олега Неменского. На Украине в 2001 году была издана статья И. Полищук, посвящённая изучению ментальности украинства[18]. В 2009 году в Вильнюсе при Европейском гуманитарном университете была издана работа исследователей Е. Грицай и М. Николко с названием «Украина: национальная идентичность в зеркале Другого», во введении к которой упоминается «украинство»[19].
Среди исследователей отсутствует единая точка зрения о времени и месте выделения из украинофильства феномена политического украинства. Также дискуссионным является вопрос об основных движущих силах его формирования.
Российский историк Николай Горелов в качестве иллюстрации украинской политической мысли начала XX века приводит слова графа Адама Монтрезора об украинском мыслителе Вячеславе Липинском:[20]
До Липинского «украинство» было как будто чем-то абстрактным. Реальная жизнь шла вне его или мимо него, трансформируясь в другие жизненные формы. До него «украинство» было вне пределов жизни, — той самой будничной, реальной жизни… Оно могло быть, или его могло и не быть, ибо взаимоотношения территориальных сил и факторов формировались независимо от него, равнодушно к нему, да и оно, это «Украинство» равнодушно к ним относилось, живя своей внутренней, отдельной жизнью, так сказать — профессиональной
Дискуссионным является вопрос о том, кого уместно считать родоначальниками украинства. Исследователь В. А. Гулевич к родоночальникам украинства, уделявшим в украинском национализме основное внимание его политическому аспекту, относит таких общественных и научных деятелей как Юрий Липа, Дмитрий Донцов, Михаил Колодзинский, Степан Рудницкий[6].
Научный сотрудник Отдела истории средних веков Института славяноведения РАН Олег Неменский датой «первой публичной презентации украинства» называет 25 ноября 1890 года. В этот день в сейме Галиции депутаты Юлиан Романчук (представитель «Русского клуба», в который входило 16 депутатов сейма) и Анатолий Вахнянин заявили с трибуны сейма, что «православно-униатское население Галицкой Руси, называющее себя русским, на самом деле не имеет ничего общего с русским народом», а является украинцами. Неменский называет это событие началом «Новой эры» в политической жизни Галиции. В 1895 году в сейме уже была представлена не русская делегация, а украинская[1].
Старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук, доктор исторических наук Наталья Нарочницкая считает в этом вопросе решающей деятельность Греко-католической церкви, которая способствовала утверждению украинства «в ярко выраженной форме „москвофобии“»[5]
Джон-Пол Химка, один из наиболее авторитетных современных специалистов по истории Галиции, вообще считает, что, если бы Российская империя получила Восточную Галицию после Венского конгресса или даже оккупировала ее в 1878 году в ходе Балканского кризиса, «украинская игра была бы закончена не только в Галиции, но и в надднепрянской Украине»[21].
По мнению кандидата философских наук В. Б. Колмакова, украинству в Российской империи положило начало Кирилло-Мефодиевское братство в 1840-е гг., которое, по словам исследователя, находясь «под явным польским влиянием», впервые ориентировалось уже на «достижение единственной цели: отделить малороссов от России не только в культурном, но и в политическом смысле, сделать из них украинцев»[4].
Новый всплеск украинства в Российской империи соотносится с периодом 1860—1870-х гг. и связывается с идеями Михаила Драгоманова, который «под влиянием марксизма проповедовал социализм и утверждал, что украинская нация должна вернуться в семью культурных европейских народов, в которую она входила до конца XVII века»[4][22].
Русскими властями украинство в этот период рассматривалось как течение «беспочвенное, искусственное, изменническое»[23]. Его опасность заключалась в его нацеленности «на разрушение единства русской нации и государства, на то, чтобы „отобрать“ тем самым часть национальной территории вместе с Киевом — „матерью городов русских“»[4][23].
Сторонники и противники украинства в эмиграции оказались приблизительно в равном положении — обе стороны были лишены собственного государства, научно-методической базы и возможности проведения масштабного исследования своих теорий, а также широкого распространения своих идей. Так, например, организованный русскими эмигрантами в Югославии Национальный союз нового поколения, осуществляя подготовку своих членов к роли, которую, по мнению союза, они «должны будут сыграть в судьбах будущей России», рассмотрел вопросы национальностей, и, в частности, украинский вопрос. Взглядам на решение этого вопроса был посвящён специально изданный во второй половине 1930-х гг. исполнительным бюро Союза «Конспект Х». С критикой этого документа выступили сторонники украинофильства. Под псевдонимом А. Чигирин в Париже в 1937 году была издана работа «Украинский вопрос в освещении „Конспекта Х“ исполнительного бюро совета» c резкой критикой программных положений Союза[24]. Позднее, в конце 1938 года с Чигириным в полемику вступил русский эмигрант Василий Шульгин, подвергнувший в свою очередь уже его критике в своей работе «Украинствующие и мы», выпущенной сначала в виде статьи в газете РОВС «Русский голос», а затем изданной отдельной брошюрой в Белграде тиражом 500 экземпляров. Чтобы брошюра не получила широкого распространения, противники Шульгина выкупили и уничтожили практически весь тираж этой брошюры. Преимущественно в подобном публицистически-полемическом ключе происходило обсуждение проблематики украинства в эмигрантской среде.
На современном этапе, после распада СССР и создания независимой Украины сторонники развития украинской нации за редкими исключениями практически полностью отказались от использования термина «украинство» в качестве идентификатора украинских движений. В то же время, противники украинского национализма продолжают использовать термин для идентификации процесса построения украинской нации как политического движения, вкладывая в термин преимущественно негативные коннотации[25][26][27]. В научной среде в настоящее время сформировалось мейнстримное представление украинства для оценки феномена формирования украинской нации как политической идеологии[1][3][4][5][6].
Русский богослов и историк Дмитрий Скрынченко в 1916 году называл украинство «во всяком случае, регрессивным движением»[28]. Лингвист и философ Николай Трубецкой применял по отношению к украинствующим специальный термин «краевики»[1]. Религиозный философ Николай Лосский писал об украинстве и украинствующих в 1957 году: «Они хотели бы возвести свою провинцию на степень нации, образующей самостоятельное государство. Предпочитая ценности своей провинции ценностям великой нации, в состав которой они входят, они начинают критиковать её ценности, стараются видеть в ней действительные или воображаемые недостатки и проникаются ненавистью к ней… Такое умонастроение нельзя назвать национализмом; это — провинциализм»[1][29].
По мнению научного сотрудника Института славяноведения РАН Олега Неменского, украинство, при его соотнесении с теорией «малого национализма» Митрофана Муретова[30], подлежит восприятию как областническое движение, основанное на вознесении до уровня «национального» краевых особенностей Юго-Западной Руси. Данные особенности и их историческое своеобразие актуализируются с целью создания на их базе обособленной нации. При этом, отрицается «проект большой русской нации», а «ничтожные отличия» возводятся «в степень особого национального сознания»[1].
Доктор политических наук Сергей Малахов характеризует украинство на всех этапах его развития как сецессионизм — идеологию этнически мотивированного сепаратизма[3]. С этой оценкой соглашается также и В. Колмаков[4].
«Узкое украинство — писал в 1918 году гетман Украинской державы Павел Скоропадский — исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет и это является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет»[31].
Оказавшийся в эмиграции историк Андрей Стороженко в середине 1920-х гг. под псевдонимом Андрей Царинный в публицистической статье «Тюркская кровь украинства разъедает Русь» из изданной в Берлине книги «Украинское движение», выдвинул теорию, что украинство является ментальным продуктом тюркского, неславянского происхождения, а исповедовать идеологию украинства готовы только те, кто имеет тюркское происхождение[32].
Эмигрант и политический деятель русского национального и монархического направления Василий Шульгин в статье, а затем и отдельной брошюре «Украинствующие и мы», изданной в 1939 году в Белграде, выступил с резкой критикой украинства, которое назвал «сектантством» и политическим заблуждением (причём, по утверждению епископа Тульчиского и Брацлавского Ипполита, именно Шульгин «впервые дал определение „самостийников“ как сектантов»[33]). Также он изложил теорию с классификацией украинствующих на три типа: честные и незнающие (те, кого обманывают), нечестные и знающие (те, кто обманывают), и честные и знающие (маньяки раскола)[34][35].
По мнению политического и общественного деятеля, председателя «Народного Собора» Украины Игоря Друзя, украинство представляет собой «идеологический миф о вечно пытающемся обрести государственный суверенитет украинском народе»[25][26].
Украинство.