08-07-2023
Николай Кошелев | |
Портрет художника Н. А. Кошелева работы И. Н. Крамского (1866), Государственный Русский музей (Санкт-Петербург) |
|
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Жанр: |
живописец |
Учёба: |
Императорская Академия художеств (1861—1865) |
Влияние: | |
Влияние на: | |
Работы на Викискладе |
Никола́й Андре́евич Ко́шелев (3 мая 1840, село Серман Николо-Барнуковской волости Городищенского уезда Пензенской губернии[1] — 1918, Петроград) — русский исторический, портретный и жанровый живописец, график, иллюстратор, иконописец, художник-монументалист.
Сподвижник Ивана Крамского. Академик (1873), профессор (1878) Императорской Академии художеств. Автор эскизов и росписей Храма Христа Спасителя (Москва), храма Спаса на Крови (Санкт-Петербург), Александро-Невского собора (Варшава), а также ряда других.
Содержание
|
Родился в семье крепостного крестьянина в русско-мордовском селе Серман (другие названия — Алексеевка, Вознесенское), которое входит сейчас в состав Ахматовского сельского поселения Никольского района Пензенской области[2]. Детство провёл в Арзамасе. В этом городе находилась живописная школа академика А. В. Ступина, однако отсутствие материальных средств не позволило будущему художнику поступить в неё.
Вместо живописной школы в 1851 году в возрасте 11 лет страстно желавший рисовать мальчик был отдан в услужение живописцу-ремесленнику Давыдову в Нижнем Новгороде. Ученичество оказалось неудачным. В 1853 году мальчика взяла под своё покровительство местная помещица. Три года он жил в её семье, практически самостоятельно осваивая тонкости живописной техники.
В 1856 году покровительница свозила Николая Кошелева в Казанское художественное училище, где юноша получил несколько уроков живописи у профессионального преподавателя, итальянского художника Ботелли. Затем последовала самостоятельная работа по росписи церковного иконостаса и стены монастыря и, наконец, поступление в Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге (осень 1860 года).
Николай Кошелев занимался в Академии сначала в качестве вольноприходящего, и только с 1863 года — в качестве постоянного ученика в классе исторической живописи под руководством А. Т. Маркова и Ф. А. Бруни. При этом уже в 1862 году художник отмечен тремя Малыми серебряными медалями Академии за картину «Первое число, сцена из чиновничьего быта», этюд и рисунок с натуры, а также Большой серебряной медалью за этюд с натуры. В том же году картина «Первое число…» появилась на академической выставке. А в 1864 году Кошелев получил Малую золотую медаль за конкурсную картину «Меркурий усыпляет Аргуса, чтобы похитить нимфу Ио».
В 1863 году было куплено несколько работ Кошелева, что наконец-то улучшило его материальное положение. Вместе с тем из-за недостатка средств он не смог принять участие в конкурсе на Большую золотую медаль. Несмотря на это, по окончании академического курса в 1865 году Николай Кошелев был удостоен звания классного художника 1-й степени «за познания в живописи исторической и портретной».
С 1864 года Кошелев работал в художественной артели П. А. Крестоносцева (Волгина), основанной группой учащихся Академии для материальной поддержки. В её составе принимал участие в иконописных работах для Староладожского Никольского монастыря[3].
Когда в 1865 году артель распалась, вступил в возглавляемую И. Н. Крамским «Санкт-Петербургскую Артель художников» (1863—1871), послужившую впоследствии основой для «Товарищества передвижных художественных выставок». В марте 1865 года участвовал в первой провинциальной выставке «передвижников», состоявшейся в период Нижегородской ярмарки.
В том же году получил заказ на создание иллюстраций к изданию Дементьева и Золотова «Русская история в картинах», для которого выполнил более 60 рисунков. Тогда же получил 2-ю премию Общества поощрения художников за картину «Офеня-коробейник».
Осенью 1865 года преподаватель Академии художеств А. Т. Марков взялся за композицию для плафона главного купола Храма Христа Спасителя и в качестве исполнителя росписи пригласил воспитанника Академии, портретиста И. К. Макарова. Не удовлетворённый результатами, профессор затем обратился также к вышедшему из Академии участнику «бунта четырнадцати» И. Н. Крамскому. В свою очередь, Крамской предложил поехать вместе с собой в Москву для осуществления работ Кошелеву. Роспись главного купола делали по композициям А. Т. Маркова втроём: И. Н. Крамской, Н. А. Кошелев и Б. Б. Вениг[4].
|
Выполнение задания в итоге было сочтено успешным, вследствие чего в 1868 году Николай Кошелев получил самостоятельный заказ на исполнение росписи малых куполов храма Христа Спасителя[6]. Работа велась по картонам академика П. В. Басина, который из-за резко ухудшившегося зрения не смог осуществить росписи самостоятельно. Кроме того, Кошелев создал в соборе композиции по собственным рисункам:
За работы в храме Николай Кошелев получил в 1878 году звание профессора Императорской Академии художеств.
Господь, восседающий на престоле с книгой о семью печатях (эскиз)
Семь Таинств церковных (эскиз)
Господь Вседержитель (эскиз)
Определённый интерес представляют работы монументального цикла Н. А. Кошелева «Крестный путь» в домовой церкви святого Александра Невского Александровского подворья ИППО в Иерусалиме. Художнику удалось создать ряд полотен, отражающих эпизод за эпизодом весь Крестный путь Иисуса от Гефсиманского сада до Голгофы, затем Распятие и Сошествие в ад.
Дело в том, что ни один из современников — ни Ге, ни Васнецов, ни Нестеров, ни Репин — не видели решения столь сложной задачи средствами станковой живописи. Кошелев принял решение писать основные сюжеты Крестного пути на холстах, разместив их на значительном расстоянии от пола и почти вплотную друг к другу[7].
В итоге создано 18 полотен, каждое высотой 3.5 м и шириной 2 м[8]:
|
|
В нижней части каждого полотна помещена цитата из Евангелия со ссылкой на соответствующую главу и стих, которая соответствует изображению. Это показывает, что картины носят иллюстративный характер, и в них совсем нет вольных интерпретаций[9].
Не плачьте, дщери Иерусалимские!
Прободение ребра Иисуса воином
Снятие с Креста
Сошествие в ад
Татьяна Тыжненко, учёный секретарь Иерусалимского отделения Императорского Православного Палестинского Общества, отзывается о Страстном цикле Н. А. Кошелева в Александровском подворье Иерусалима следующим образом:
И если отнести Н. А. Кошелева к представителям «Салона», то он наиболее талантлив среди «отличников» академий — Т. Неффа, К. Маковского, А. Рябушкина, Г. Семирадского, М. Скотти, Ф. Бронникова, П. Сведомского. Само понятие красоты художник нашёл в совершенстве рисунка, мастерстве композиции и колорита.
Н. А. Кошелев, человек из низов, добившийся высокого признания, писал живописные полотна, посвящённые страданию и подвигу Иисуса Христа в течение 10 лет, равных которым нет ни в русской, ни в мировой живописи.[7]
Также для церкви Св. Александра Невского была создана картина «Голова Спасителя», но сейчас она висит в комнате для гостей на Александровском подворье. Её заменили картиной И. Е. Репина «Несение креста»[9]. По словам современного искусствоведа:
Глядя на произведения художника, мы видим, что его не коснулись те позитивистские взгляды, которые декларировали в своём творчестве живописцы его поколения — И. Крамской, И. Репин, В. Поленов, Н. Ге. Для них Христос — это человек, борец, мыслитель, противопоставляющий себя обществу, проповедующий новые идеалы, за это гонимый, распятый, чем-то напоминающий революционеров-народников (например, в картине И. Е. Репина «Голгофа»). Кошелева, принадлежавшего к старшему поколению передвижников, миновали подобные настроения. Для него на первом месте всегда была живопись, проповедующая высокие идеалы, вечные истины.[6]
В связи с работой над картинами художник побывал в 1891 году в Палестине. Там он создал ряд художественных этюдов с видами святых мест:
|
|
Вот сегодняшнее мнение профессионала об этюдах Иерусалима работы Николая Кошелева:
Этюды и картины В. Д. Поленова, выдающегося пейзажиста, неоднократно бывавшего в местах, связанных с земной жизнью Иисуса Христа, отличаются от этюдов его современника Кошелева. Поленов — мастер пленэрной живописи, его работы пронизаны светом и воздухом. Этюды Кошелева более традиционны, академичны, метафизичны. Колорит у Поленова — светлый, звучный, у Кошелева же — сдержанный, классический. При этом у Кошелева мы видим уже поздний академизм с подчёркнутой красивостью, с передачей резких, эффектных контрастов света и тени, выразительными цветовыми акцентами. В этих работах ощущается влияние позднего романтизма.[9]
В 1895—1899 годах художник выполнял эскизы для мозаик и росписей петербургского храма Спаса на Крови (Воскресения Христова на Крови). Является автором мозаик: в экстерьере — «Христос во Славе с припадающими св. Александром Невским и св. Николаем Мирликийским» (кокошник большого южного фронтона), в интерьере — «Бегство в Египет» (на восточной стороне) и «Преображение Господне» (в восточном полукуполе)[8].
Христос во славе, эскиз
Бегство в Египет, эскиз
Преображение Господне, мозаика
Для церкви Воздвижения Креста Господня в Женеве (построена в 1863—1866 годах) Кошелев написал иконы Спасителя и Богородицы по сторонам от Царских врат, а также справа и слева от иконостаса — иконы «Воздвижение Святаго Животворящего Креста Господня» и «Свв. Кирилл и Мефодий»[10][8].
В 1882 году был художник был привлечён к реставрации росписей главного купола Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге в рамках большой программы ремонтных работ, начатых архитектором М. Е. Месмахером в связи с неравномерной осадкой здания собора.
Н. А. Кошелевым выполнена и картина-икона «Преображение Господне» в Свято-Троицкой церкви в Буэнос-Айресе (строительство церкви осуществлялось в 1898—1901 годах).
Работал над росписями Александро-Невского собора в Варшаве (росписи велись в 1900—1912 годах). После уничтожения варшавского собора сохранилась и перевезена в Покровский собор в Барановичах мозаика «Христос с донатором», представляющая князя, подающего Иисусу модель собора[11].
В церкви Казанской иконы Божией Матери в Вырице (Гатчинский район Ленинградской области), построенной в 1914 году, сохранились иконы «Богоматерь Всех Скорбящих Радосте» и «Христос Благословляющий детей», а также тондо «Троица Новозаветная»[8].
Вёл живопись и рисование в Центральном училище технического рисования барона А. Л. Штиглица, читал курс истории искусства в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1880-х — 1890-х был инспектором Строгановского художественно-промышленного училища.
Заработав денег на росписи храма Христа Спасителя, в 1878 году Николай Кошелев отправился в заграничную поездку, посетив Берлин, Дрезден, Франкфурт-на-Майне, Вену, Париж. В 1880—1881 годах жил в Риме, где работал над картиной «Погребение Христа».
Интересен отзыв о ней старого сподвижника Ивана Крамского:
|
В 1881 году Николай Кошелев возвратился в Россию, жил попеременно в Москве и Петербурге. В том же году в Санкт-Петербурге, Гатчине и Москве прошли персональные выставки произведений Кошелева. Участвовал в выставках в залах Императорской Академии художеств, Московского общества любителей художеств (член Общества с 1871 года), Санкт-Петербургского общества художников (состоял с 1891 года).
В 1894 году стал одним из инициаторов создания Нижегородского художественного и исторического музея, которому подарил некоторые свои произведения, в частности, картину «Погребение Христа» и эскизы росписей храма Христа Спасителя.
В 1903 году путешествовал по Крыму. В 1911-1912 годах участвовал в организации и проведении первого Всероссийского съезда художников. О самом последнем периоде жизни Н. А. Кошелева ничего не известно.
Произведения Кошелева находятся во многих музейных собраниях России, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Нижегородском государственном художественном музее и других.
Из произведений Николая Кошелева, появлявшихся на академических выставках, помимо упомянутых выше, пользовались известностью также:
Долго он думал насчёт портрета и долго не решался. Ведь портрет стоит не гривенник, не рубль, а — страшно сказать — сотни рублей! После долгих колебаний и мучительных сомнений решился он, наконец, обратиться к художнику Кошелеву. Кошелев — это ужасно! — запросил с него 300 руб. Г. Мичинер вздохнул, махнул рукой и согласился: валяй, семи смертям не бывать! Начались сеансы. Сидел г. Мичинер перед Кошелевым, следил за взмахами его кисти и страдал. Мысль о трёхстах рублях не давала ему покоя во все сеансы. Когда работа художника была уже близка к концу, он не вынес страданий и последовал влечению своего сердца: послал, чудак этакий, Кошелеву письмо, в котором, жалуясь на жару, попросил отсрочить сеанс на неопределённый срок, а через несколько времени и совсем отказался от портрета. Кошелев подал на него иск в 300 руб. Начался процесс. Г. Мичинер мотивировал на суде свой отказ тем, что портрет якобы не похож на него. Однако суд не согласился с ним и, выслушав экспертов, состоявших из наших знаменитостей, постановил взыскать в пользу Кошелева с Мичинера 300 руб., а портрет передать ему же, Кошелеву, для уничтожения. И портрета нет, и 300 руб. пропали. Большего несчастья и представить себе невозможно![12]
К 2 м часам сеанс был окончен. При взгляде на рисунок, мне оставалось только развести руки. Нет, это не Буткевич маратель, и даже не Александровский min-аминет. Вышло полное и совершенное отображение моей дряхлости, точь в точь, как она выглядывает на меня иногда из зеркала. Обед с сих дел мастером арзамасцем, пришедшим с СПб учиться художеству с 8ю рублями, вроде Ледакова и тоже далеко не из графов, расписывавшего московский храм Спасителя и проживший в Риме 2 года…[9]
Задушевностью и простотой веет от портрета «Императрица Мария Фёдоровна» (нач. 1880-х гг.?), исполненного Н. А. Кошелевым (1840—1918) — известным мастером росписей на религиозные темы. Перед нами не холодная надменная красавица, а интеллигентная просвещённая женщина, основательница Мариинских женских гимназий в Петербурге.[13]
Кошелев, Николай Андреевич.